Мария Степанова. Энергостратегия до 2035 – где здесь энергоэффективность?

Правительство России одобрило проект Энергетической стратегии Российской Федерации на период до 2035 года – такое решение принято на заседании 2 апреля 2020 года.

 

 

 

 

Мария СТЕПАНОВА,
директор Эксперт-бюро “ЭнергиаВита”,
главный редактор EnergiaVita.ru

 

Весьма печально видеть, какое ничтожное место уделено в документе энергоэффективности и технологиям новой энергетики, и как Энергостратегия ограничивается мерами в ТЭК, не упоминая об их эффекте на всю экономику, учитывая положение топливно-энергетического комплекса в начале экономических цепочек. Так все же, энергетика и энергоэффективность – вмести или порознь? Должны ли kpi для энергетики охватывать только ее саму или учитывать ее влияние на всю экономику? Энергостратегия – это исключительно про ТЭК, или ответственность шире?

 

Общие положения Энергостратегии

По оценкам Минэнерго, реализация стратегии позволит оказать максимальное содействие социально-экономическому развитию Российской Федерации, укрепить и сохранить позиции страны в мировой энергетике.

Как отметил на заседании Правительства Министр энергетики России А.В.Новак, Россия уникальна по своей роли на мировом энерголандшафте. Она и крупный производитель, и потребитель всех видов углеводородных ресурсов, и значимый их экспортер. Это касается нефтегазовой и угольной, атомной отраслей, а также электро- и гидроэнергетики.

Отечественный ТЭК обладает развитой инфраструктурой и отвечает почти за четверть ВВП России, порядка одной трети от объема инвестиций, более половины экспорта и порядка 40% доходов бюджета.

Энергостратегия определяет пять ключевых целей:

  1. Обеспечение потребностей социально-экономического развития страны продукцией и услугами отраслей ТЭК.
  2. Развитие и диверсификация экспорта в отраслях ТЭК
  3. Модернизация, развитие и повышение доступности инфраструктуры
  4. Достижение технологической независимости и повышение конкурентоспособности отраслей ТЭК
  5. Цифровая трансформация отраслей топливно-энергетического комплекса.

В качестве основных рисков министр назвал:

  • стремительное развитие технологий, которые меняют облик и структуру энергетики;
  • глобализацию мирового рынка энергоносителей;
  • рост конкуренции, в особенности рост добычи сланцевого газа и нефти, рост производства и торговли сжиженного природного газа;
  • ужесточение неконкурентных методов экономической борьбы, среди которых выделяются ограничительные меры и санкции;
  • тренд на продвижение во всем мире «зелёной» повестки.

Минэнерго предполагает, что “текущая макроэкономическая ситуация на мировых рынках” (низкие цены на нефть) вызвана карантинными мерами и краткосрочна. На этот случай разработан стресс-сценарий для обеспечения устойчивости отраслей ТЭК. Хотя говорить впору об устойчивости всей экономики, самых разных отраслей, бюджета и зависящих от него агентов экономики после такого обрушения энергетических рынков, но оставим за скобками его причины.

 

Энергетика и энергоэффективность – вместе или порознь?

В проекте Энергостратегии, размещенном на сайте Минэнерго России (доступ осуществлен 7 апреля 2020) раздел “Энергосбережение и энергоэффективность” впервые встречается в главе “Оценка состояния и тенденции развития российской энергетики” и содержит четыре абзаца.

Указывается, что энергоемкость экономики за 10 лет с 2008 по 2018 годы снизилась на 9,3% (Минэкономразвития в своем Госдокладе приводит близкую цифру 9%), в основном благодаря технологическому фактору (рост энергоэффективности энергопотребляющего оборудования) и уровню загрузки производственных мощностей.

При этом потенциал энергосбережения в России оценивается на уровне одной трети от объема текущего энергопотребления. Энергостратегия говорит – потенциал огромен. И все. Нужно ли его реализовать? Ожидается ли это? И какой будет реакция энергетики и ее роль?

Отмечаются “возможности значительного повышения экономической эффективности проектов в сфере энергетики”. Не очень понятно, что подразумевается под “проектами в сфере энергетики”. Очевидно, “энергетика” в данном контексте не означает “топливно-энергетический комплекс”. Иначе было бы обидно все измерять экономическими интересами ТЭК, игнорируя интересы потребителей и, например, экологическую эффективность, в которой заинтересовано общество. Напомним, ряд экспертов продвигают концепцию оценки эффективности ТЭК по эффективности на стороне потребителя, а не ТЭК.

Еще один абзац посвящен энергоэффективности в отраслях ТЭК, где динамика позитивная. Также отмечается, что потенциал текущего цикла структурных сдвигов в отношении снижения энергоемкости в основном исчерпан, в то время как технологические факторы ограничены дефицитом инвестиций, недостаточной эффективностью мер государственной политики по их мобилизации и ограниченной мотивацией потребителей энергии к повышению энергоэффективности.

Тут возникает ряд вопросов, имеется ли в виду ТЭК или вся экономика. Энергетический комплекс занимает место в начале всех народнохозяйственных цепочек, из чего следует мультипликативное влияние ТЭК на другие отрасли. В части экологических и климатических национальных целей следует учитывать и определяющее значение для них технологической платформы ТЭК и в целом энергобаланса страны. Таким образом, говоря об эффективности энергетики, нельзя ограничиваться собственно отраслями ТЭК – они влияют на все переделы по цепочке, определяя качество энергообеспечения всех потребителей – как промышленных, так и домохозяйств, бюджетных организаций, сельского хозяйства, недвижимости и т.д. И структурные сдвиги как раз нужны и возможны в части как внутри ТЭК с учетом тенденций на более зеленые и возобновляемые источники энергии, так и в других отраслях, когда речь идет об энергоемкости ВВП. Имеется в виду рост отраслей с низкой энергоемкостью, но высокой производимой добавленной стоимостью.

Аналогично, в следующем разделе, посвященном обеспечению потребностей экономики энергоресурсами, энергоэффективность и энергосбережение конкретно и только в отраслях ТЭК названы одним из инструментов этого. Что тоже досадно по той же причине: от структуры и уровня развития отраслей энергетики зависит весь комплекс социально-экономических показателей по стране в целом.

Аналогично и в подразделе по экологии и климату – абзац 158 документа указывает, что важным следствием политики энергосбережения станет существенное сдерживание роста эмиссии парниковых газов и сокращение вредных выбросов организаций ТЭК в окружающую среду. Но этот эффект несравним с потенциалом повышения климатической и экологической эффективности за счет таких мер, как энергосбережение на стороне потребителя или увеличение доли возобновляемой энергии в балансе, за что тоже, как представляется, должна отвечать Энергостратегия.

Раздел 3.2.9. “Охрана окружающей среды и противодействие изменениям климата” также относится исключительно к отраслям ТЭК, упоминая уменьшение отрицательного воздействия деятельности организаций ТЭК на окружающую среду и снижение негативного воздействия деятельности организаций ТЭК на климат. Надо ли повторять, что ТЭК за счет своей структуры и баланса уже оказывает огромное, ни с чем не сравнимое влияние на климатические результаты и углеродный след национальной экономики.

 

Энергопереход как тенденция и угроза

В разделе тенденций и вызовов мировой энергетики отмечается, что более 40% прироста потребления электроэнергии в мире обеспечат не углеродные ресурсы. И в целом документ содержит тезисы о серьезных изменениях в мировом энергопотреблении.

Однако например в докладе Министра направление “Энерджинет” НТИ упоминается лишь в контексте перехода на оперативно-диспетчерское управление в виде интеллектуального дистанционного управления режимами работы.

При этом в самом документе содержится некий перечень технологий, которые окажут влияние на рынки и модели взаимодействия. К прорывным технологиям энергоперехода отнесена, прежде всего, водородная энергетика, а также ВИЭ и накопители энергии, гибриды и электромобили, беспилотный и подключенный транспорт, сетевые технологии в электроэнергетике (активно-адаптивные сети, распределенная генерация, интернет энергии; технологии умного дома, умного города (энергоэффективность в зданиях), информационно-технологические платформы планирования и управления энергетической инфраструктурой на стороне потребителей.

Есть экстраполяция и на российские рынки. Так, указано, что новые технологии распределенной энергетики, микрогенерации, управляемого потребления, виртуального агрегирования ресурсов (повестка Энерджинет) создают принципиально новые условия для  конкурентного розничного рынка и развитие систем управления гибкостью на стороне потребителей, однако одновременно снижает предсказуемость для инвесторов в части возврата инвестиций в объекты оптовой генерации.

Справедливо отмечается, что задаче обеспечения потребностей экономики энергоресурсами будет способствовать, в частности, усиление роли потребителей на рынках электрической энергии (мощности) и системных услуг, изменение конкурентных моделей оптового и розничного рынков в электроэнергетике с обеспечением равноправия поставщиков и потребителей в формировании рыночного равновесия, а также разработка рыночных механизмов, стимулирующих потребителей к активному участию в формировании розничного рынка электрической энергии (управление спросом посредством участия в регулировании графика нагрузки), с применением, в том числе, технологии хранения и аккумулировании электрической энергии и ее воспроизводства.

Однако в целом эти упоминания о новой энергетике выглядят находящимися в диапазоне между “угроза для привычного состояния ТЭК” и данью моде.

 

Теплоснабжение

В силу холодного климата и исторически развитых систем централизованного теплоснабжения в российских городах особый интерес представляет раздел теплоснабжения в Энергостратегии. Если коротко, итог тот же – нет ничего про энергоэффективность при потреблении, а есть про интересы ресурсоснабжающих организаций. Конечно, они обеспечивают работоспособность системы. Которая, однако, вызывает массу нареканий и за качество, и за тарифы. Снова получается несколько одноногая концепция.

Теплоснабжение описывается исключительно в контексте перехода на новую целевую модель рынка тепловой энергии (“альтернативную котельную”). Указывается, что в тех городах, которые перешли на новую модель, созданы условия для финансирования мероприятий по повышению эффективности систем централизованного теплоснабжения и эффективности потребления тепловой энергии, а также для мероприятий по модернизации основных фондов.

Основной же проблемой там, где такой переход не осуществлен, называется отсутствие механизма привлечения стабильного и достаточного объема инвестиций, в том числе ввиду отсутствия надлежащих механизмов взаимоувязки условий функционирования рынка электроэнергии и тарификации в теплоснабжении. Страшно поверить в это, но похоже, на уровне Минэнерго признана проблема несправедливого распределения эффектов между производством тепла и электричества при комбинированной выработке, или мы выдаем желаемое за действительное?

 

Увы, но энергетика и энергоэффективность в новой Энергетической стратегии до 2035 года не сестры и не подруги. Энергоэффективность упоминается пару раз в отношении тех же отраслей ТЭК, хотя очевидно, что это – макроэкономическая категория, и энергоэффективность при потреблении а) очень нужна, б) имеет огромный потенциал, в) кардинально меняет стратегию энергетики. Но это не про нас. Документ по-прежнему построен вокруг интересов организаций ТЭК, умалчивая об огромной роли отраслей энергетики для эффективности (энергетической, экономической, экологической) всей экономики. И хотя упоминаются объективные тенденции энергоперехода, планов по соответствующей корректировке действий не приводится. Энергетика – священная корова, молоко которой обходится всем нам все дороже не только с точки зрения тарифов, но и технологического отставания, национальной конкурентоспособности, экологических последствий, репутации отечественных производителей на мировых рынках. И если крупные потребители имеют силы что-то предпринимать, это, к сожалению, тоже стоит дорого, потому что делается вопреки планам регулирующего энергетику министерства. Те, кто хочет быть реально эффективными, и дальше, по крайней мере до 2035 года, будут нести огромные транзакционные издержки для этого.

Leave a Reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *

This site uses Akismet to reduce spam. Learn how your comment data is processed.