Нужен ли механизм ДПМ, будет ли в России введен углеродный налог, чем компенсируется высокая энергоемкость российской экономики – Анатолий Чубайс для Центра энергетики МШУ Сколково.
Коллеги из Центра энергетики МШУ «Сколково» на прошлой неделе устроили диалог с Анатолием Чубайсом. Татьяна Митрова поговорила с генеральным директором Роснано и идеологом прошлых реформ в российской энергетике, навсегда сменивших ее ландшафт, про ВИЭ, ДПМ и пост-кризисное будущее. Приводим очень краткий конспект.
Анатолий Чубайс о проблемах климата
📌 С 1990 объемы выбросов парниковых газов в стране снижались (за счет падения производства), и в 2018 к 1990 они были на уровне 73%, т.е. задачу по Парижскому соглашению Россия выполнила. Но к 2030 мы все же хотим рост ВВП, так что придется что-то делать и с выбросами СО2.
📌 Надо разделять продуктовые и страновые задачи. Можно выполнить цели для страны, но при этом экспортеры столкнутся с углеродным протекционизмом, когда ввозимые в ряд стран товары с повышенным углеродным следом будут облагаться повышенным налогом. А у нас газ, металлургия на экспорт. Это огромный риск.
📌 С высокой энергоемкостью можем проскочить, компенсируя ее низкими ценами на энергоносители, но высокую углеродоемкость компенсировать не получится, нужно углеродное регулирование.
📌 Углеродный налог – ядро климатической политики, потому что бизнес не будет снижать углеродный след, пока под этим нет экономического интереса. Когда РСПП яростно спорит, они смотрят недостаточно далеко
📌 ТЭК и особенно электроэнергетика РФ действительно имеют низкую углеродоемкость (22% гидро-, газ в балансе) – но это не повод ничего не делать, этим надо пользоваться как буфером для снижения болезненности перехода.
Энергопереход в мире и в России
📌 Зеленая сделка в ЕС и другие инициативы по климату из-за коронакризиса не только не схлопнутся – наоборот
📌 Глобальный энергопереход происходит, независимо от того, что мы о нем думаем. Весь тренд на ВИЭ – абсолютно детерменированная и необратимая вещь. В Германии в прошлом году ВИЭ заняли в балансе 46% (а в коронакризис превысили 50%), для энергетиков это сложно представить. О сроках и темпах можно спорить. Оценочно, пик по углю прошел, по нефти ждать в конце 20х, по газу – в 30е.
Россия ищет выход
📌 ТЭК попал под кризис больше всего, здесь основные риски и вызовы
📌 ДПМ как система поддержки ВИЭ в России отлично работает, система востребована бизнесом, в т.ч. зарубежным. Там есть обременения, но это другое
📌 Кластер ВИЭ создан, надо развивать газохимию и нефтехимию, с углехимией пока технологическая проблема, целый ряд российских регионов от этого зависят
📌 России с ее 5 тыс МВт ВИЭ к 2024 году (2%) не надо беспокоиться про неустойчивость генерации, хранение и проч. Стратегически проблема существует, и ее решит только промышленное хранение
📌 Вторая революция электрофикации – электротранспорт, электроавиация и еще 2 десятка отраслей развивают и аккумуляторные технологии
📌 Третье направление наравне с энергоэффективностью и ВИЭ – материалоэффективность. Металл, цемент, пластик (базовые материалы в техносфере) нужны с новыми прочностными свойствами, что радикально снижает и потребление энергии – и здесь – вжжжух – наномодифицированные!
Главный вызов кризиса – реструктуризация экономики и наконец уже инновационная экономика. На прежней лошади больше не уехать
Спасибо коллегам из Центра энергетики МШУ “Сколково”! Смотреть полное видео беседы:
Кто еще не знаком с исследованием “Глобальная климатическая угроза и экономика России: В поисках особого пути” Центра энергетики Московской школы управления “Сколково” – открыть
